С приближением праздников Рождества Христова и Нового года самыми актуальными в вопросах священникам и на страницах различных периодических изданий становятся темы: “Какой календарь правильный, старый или новый? По какому календарю жить, по григорианскому или юлианскому, по церковному или по светскому, гражданскому? В какой день праздновать Рождество Христово и Новый год?” Большинство, в т.ч. и государство, предлагают встречать Новый год по юлианскому календарю с 31 декабря на 1 января (как его встечают, скажем, католики и протестанты), а праздновать Рождество Христово по григарианскому , т.е. 7 января (как его празднует Православная Церковь). Таким образом, многие встречают Новый год до Рождества Христова, что само по себе просто абсурдно, поскольку летоисчисление ведется от Рождества Христова и Новый год не может наступить раньше этого события.
Чтобы лучше разобраться в этой проблеме и ответить на множество возникающих на этот счет вопросов, по благословению настоятеля храмов, строителя и духовника Свято-Ольгинского женского монастыря митрофорного протоиерея Андрея Дубины, предлагаем Вам выдержками из книги Иванова А.Б. “Нетленное сокровище”, приведенные ниже.
Все знают, что у Русской Православной Церкви существует свой счет времени. Иначе говоря, в ней принят особенный — церковный православный календарь. Календарь этот отличается от обычного — светского или, как еще говорят, гражданского календаря, на 13 дней опережающего церковный. Особенно заметно их расхождение проявляется, когда заходит речь о праздновании величайших христианских Праздников — Рождества Господа нашего Иисуса Христа и Пасхи — Светлого Христова Воскресения. Так, западные христиане — католики и протестанты, живущие по тому самому календарю, который у нас является только гражданским, — отмечают Рождество 25 декабря. А у людей православных этот же Праздник, также приходящийся по церковному календарю на 25 декабря, по светскому счету времени попадает на 7 января. Что же до Пасхи, то тут соотношение еще сложнее: время ее празднования иногда, не слишком часто, совпадает у нас и у них, чаще же всего наша православная Пасха приходит значительно позже. О различии двух календарей часто говорится в средствах массовой информации (в газетах, на радио, по телевидению), причем сплошь да рядом выступающие в них лица, иногда неосведомленные, чаще же просто заведомо враждебные нашей Церкви, не устают упрекать ее в “косности” и “отсталости” за нежелание “идти в ногу” с западным миром и вообще с современностью. Такие люди либо не знают, либо не хотят признать, что православный календарь представляет собой поистине неоценимое и нетленное сокровище нашей Церкви.И не из-за упрямства или слепой приверженности к старине она своим соборным разумом придерживается принятого ею календаря, а из-за его бесспорных преимуществ перед всеми другими способами счета времени. Время полного оборота Земли вокруг Солнца мы называем годом. И годами, а иногда десятками, сотнями и тысячами лет измеряем длительность всевозможных событий и их отстояние друг от друга. Год — исконное, древнейшее слово. Оно у наших предков-славян означало время или срок, и в частности срок прохождения полного круга столь важных природных явлений, как весна, лето, осень и зима в их неизменном и вечном чередовании. Год, как известно, делится на двенадцать составных частей. Название каждой такой части — месяц (у любой из них есть и особое наименование). Но месяцем зовем мы и плывущую в небе Луну. В таком совпадении заключен глубокий смысл — о нем мы еще поговорим в своем месте. Здесь же только отметим, что оба этих слова также восходят к глубочайшей древности, но у каждого из них есть и свой внутренний смысл. Ученые считают, что в понятии месяц изначальным было значение измеритель. Сходное положение наблюдается и в других языках, родственных нашему. Например, в латыни слово месяц звучит как мензис, а близкое по звучанию слово мензура переводится как мера. А луна, собственно, значит светлая, блестящая. И ей сродни такие, например, понятия, как луч и даже — да, да, не удивляйтесь — лучина, лучинка. СООБРАЗУЯСЬ С ПРИРОДОЙ Что сутки всегда одинаковы, человеку говорит его непосредственное ощущение (уловленной новейшими приборами некоторой их неравномерностью можно пренебречь — она непостижима для наших чувств и на календарное счисление по существу не влияет). Ощущение их одинаковости не зависит от времени года: пусть летом у нас длинный день и короткая ночь — они в совокупности длятся ровно столько же, сколько длинная ночь и короткий день зимой. Человеку изначально свойственно различать чередование дней и ночей, вместе составляющих сутки. Точно так же не мог человек и в глубокой древности не различать смены времен года и не замечать, что чередование их вечно, постоянно и в высокой степени равномерно. И определялось все это движением Солнца — это и были самые первые, исполинские часы, данные человеку Промыслом Божиим. Среди природных указателей хода времени следует назвать и Луну. В строго определенном, предуказанном Самим Богом порядке меняет она свой видимый облик — от тонкого серпика до полного диска и затем наоборот, иными словами, от новолуния к полнолунию. Происходит все это за один и тот же промежуток времени, именуемый лунным месяцем (его отсчитывают от одного новолуния до следующего). Уже на заре человеческой истории люди начали измерять время лунными месяцами, а складывая их вместе — по двенадцать — лунными годами. Но увы! Двенадцать лунных месяцев куда короче солнечного года. Ведь в лунном месяце всего 29 с половиной суток (точнее, 29 суток 12 часов 44 минуты и 3 секунды — но это удалось определить лишь тогда, когда люди сумели довести до высокого совершенства свои часы). В двенадцати лунных месяцах, таким образом, оказывается всего 354 суточных оборота. По этой самой причине счет по лунному времени непрерывно отстает от солнечного. А начало лунного года как бы “скользит” — с весны на зиму, потом на осень и далее на лето, а потом опять на весну и так далее. Соответственно “скользят” и все лунные месяцы. И за 33 с лишним года они обходят весь природный распорядок времен года. И все же календарь, основанный на чередовании лунных месяцев, оказался первой в истории системой времяисчисления. Лунным календарем пользовались многие народы мира, в том числе и наши предки-славяне в древнейшие языческие времена, а также — до поры до времени — греки и римляне. Лунный календарь и по сей день в ходу в целом ряде государств, население которых исповедует ислам. Только месяцы они меряют, разумеется, не дробным числом суток, а целым, чередуя “пустые” месяцы по 29 дней с “полными” — по 30 суток, так что средняя продолжительность месяцев не изменяется на протяжении года. А еще они вводят некоторые поправки, увеличивая в отдельные годы продолжительность одного из месяцев на один день — так им удается в определенной мере восполнять несовпадение лунного календаря с целым числом солнечных суток. Не столь уж неудобен, как может это показаться нам, привыкшим к совсем другому способу отсчета времени, лунный календарь — его вполне достаточно, чтобы определять с достаточной точностью те или иные промежутки между различными событиями, чисто житейскими, обиходными, и даже имеющими общественную значимость. И в самом деле: сказать, например, что с такого-то дня “прошло уже пять лун” (лунных месяцев), или, допустим, что такое-то событие наступит “через два года” (тоже, разумеется, лунных), означает указать время вполне определенно и представимо. И все же несогласованность лунного календаря с природными явлениями не могла не заставить людей искать другого способа исчисления времени. Наиболее полно отвечают требованию следовать за явлениями природы календари солнечные. Самый первый из таких календарей был создан в Древнем Египте. Произошло это, как считают ученые, еще в IV тысячелетии до Рождества Христова (в современных книгах чаще пишут до нашей эры, но православному человеку, думается, более пристало считать рубежом отсчета времени не безликую нашу эру, а начало земной жизни Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа) Из века в век наблюдая ход небесных светил, египетские жрецы определили, что Солнце проходит свой годовой путь на небе за 365 суток. Они немного ошиблись — на самом деле солнечный год примерно на шесть часов длиннее. Неучтенные ими часы за четыре года превращались в 1,елые сутки. Так что начала каждого года и каждого месяца у египтян медленно смещались по всему годовому кругу 5 сторону отставания (как и в лунном календаре) — с лета 1а весну, зиму и так далее, хотя и гораздо медленнее. К своему первоначальному положению по отношению к временам года они возвращались спустя 1460 лет. Египетский календарь принято называть сотическим — то имени звезды Сотис, в переводе Лучезарная, (мы ее зазываем Сириусом — это самая яркая из звезд Северного полушария). Произошло это потому, что определить время ее появления на видимой части небесного свода было для египтян особенно важно. Появление Сириуса в Египте совпадало с началом разлива Нила — важнейшим для страны природным явлением: ведь его воды несли на поля плодородный ил, приносивший сказочно богатые урожаи. Сириус-Сотис становится видимым в Египте в одно и то же время, а именно, когда Солнце достигает своей наибольшей высоты в полуденный час (в науке это называется летним солнцестоянием). Подвижность, хотя и медленная, египетского календаря постепенно сдвигала дату появления Лучезарной. Но жрецы ведь следили не только за Солнцем, но и за звездами. И потому они могли каждый год указать достаточно точно — в какой день и месяц явится “звезда богини Изиды” (именно ей была посвящена эта звезда). Знания свои они, разумеется, скрывали от непосвященных, что, конечно, возвышало их в глазах всех остальных египтян. Но самое главное, соотнося время появления Сириуса с ходом Солнца, они с течением времени обнаружили несовпадение календарного года с истинным солнечным и даже с достаточной точностью измерили имеющееся несовпадение. Сделать это как раз и помогли им солнечные и водяные часы, которые, как и солнечный календарь, также появились в стране на берегах Нила. Исправить сотический календарь и привести его к большему соответствию с истинным солнечным временем попытался впервые египетский царь Птолемей III Эвергет. В 238 году до Р.Х. он издал декрет, в котором повелевал, чтобы отныне раз в четыре года к 365 дням прибавлялся бы еще один, добавочный день. Нетрудно сообразить, что тем самым как бы “гасилась” накопившаяся за эти годы ошибка в одни сутки. Египтяне считали все месяцы по 30 суток и отдельно от них еще 5 суток. Последние назывались эпагоменами — вставочными или вставленными днями (глагол эпаго можно понимать и в таком смысле). Их почитали священными. Царь Эвергет повелел именно к ним раз в четыре года добавлять шестой. Его он посвящал тем богам, которых особенно почитал царский род Птолемея. Однако население Египта, а более всего жрецы, резко воспротивились воле царя. Новый календарь тогда так и не привился, хотя и не был забыт окончательно. В дальнейшем ему было суждено сделаться основой для выработки наиболее совершенного из всех прочих способа исчисления времени, о чем мы вскоре и расскажем. Пока же обратимся к несколько иному пути согласования счисления времени с непреложными законами природы. Сколь ни совершенен солнечный календарь, у счета времени “лунами”, несомненно, есть свои немалые достоинства. Ведь солнечный месяц — понятие условное и не имеет четко видимого рубежа, лунный же месяц постоянно напоминает о себе изменениями видимого лика нашего ночного светила. И потому, — тоже в глубочайшей древности — человеческая мысль напряженно искала возможности связать воедино лунные месяцы с ходом природных изменений, так, чтобы некоторые из них были бы прочно связаны с весной, другие же с летом, осенью или зимою. Возможность же для такого согласования — только одна: надо время от времени вставлять в лунный год то или иное дополнительное число дней с тем, чтобы средняя длина лунного года, изменяясь раз от раза, в среднем соответствовала продолжительности года солнечного. Впервые более или менее удачно такую попытку осуществили жители Древнего Двуречья — вавилоняне. И там жрецы были искусны в наблюдениях за небесными светилами и многое сумели вычислить достаточно точно. Но они не разработали сколько-нибудь постоянного способа соразмерять свой лунный счет времени с солнечным. Просто время от времени звездочеты-жрецы объявляли о введении в тот или иной год дополнительного лунного месяца. То же делали и римские жрецы. А у древних иудеев дополнительный месяц вводился волей первосвященника тогда, когда главный признак первого весеннего месяца — созревание овсяных колосьев — запаздывал по отношению к исчисленному по чисто лунному счету. Как мы уже говорили, древние греки также отсчитывали время по луне. Потом и они догадались сверять солнечное и лунное время. Сперва через каждые три лунных года они вставляли в четвертый дополнительный месяц. Великий законодатель Солон, о котором, наверно, наши юные читатели слышали на уроках по истории древнего мира, в 594 году до Р. X. ввел по одному лишнему месяцу в три из восьми лунных лет, что значительно сблизило течение месяцев и природные времена года. Наконец, замечательный ученый Метон совершил одно из величайших открытий в исчислении времени, которое позволило создать самый настоящий лунно-солнечный календарь, надежно связанный с солнечными временами года и в то же время позволяющий пользоваться новолуниями и полнолуниями для счета месяцев. Жил Метон в Афинах — одном из признанных средоточий греческой образованности. Открытие же свое совершил в 432 году до Р. X. Сущность открытия Метона сводилась к тому, что в 19 оборотах Солнца (а каждый такой оборот — это солнечный год в нашем понимании) укладывается почти точно 235 лунных месяцев. Тогда, если посчитать эти лунные месяцы тоже за 19 лет, то можно взять 12 из них, считая каждый за 12 месяцев, остальные же 7 составлять из 13. Дополнительные месяцы были названы эмболисмическими (введенными или даже вброшенными — ведь эмболе по-гречески дословно означает вбрасывание). 19-летний цикл Метона на века остался непревзойденным инструментом для календарных расчетов. Время внесло в него лишь небольшие поправки. Так, через 100 лет после Метона другой греческий ученый, Калипп, определил, что совпадение хода Луны и Солнца окажется еще полней, если каждый четвертый цикл Метона (иными словами — раз в 76 лет) последний лунный месяц делать не “полным”, то есть, как мы помним, 30-суточным, а “пустым” — на сутки меньше. А 205 лет спустя александрийский математик и астроном Гиппарх предложил четыре “периода Калиппа” опять же уменьшить на сутки — то есть раз в 304 года. Тем самым лунный месяц Гиппарха почти в точности совпал с истинным (отличие не превышает в нем половины секунды). Вычисление новолуний и полнолуний по Гиппарху приводит к весьма точным результатам. Правда, несколько менее точными они оказываются по отношению к солнечному ходу, так что каждые 210 лет полнолуния уходят вперед по отношению к солнечному календарю на одни сутки (вперед означает от весны к лету). Цикл Метона с теми или иными поправками приняли большинство стран античного мира. По такому лунно-солнечному календарю велось исчисление времени в годы земной жизни нашего Господа и Спасителя. ТРОФЕЙ МУДРОГО ПОЛКОВОДЦА В 48 году до Р.X. в Египет пришли римские войска. Предводительствовал ими знаменитый полководец Гай Юлий Цезарь, человек незаурядный и широко образованный. Древняя страна на берегах Нила покорилась завоевателям и вошла в состав Римской империи, занимавшей в ту пору территории большинства стран, прилегающих к берегам Средиземного моря. Много диковинного и непривычного для себя узнали тогда римляне в Египте, который не без основания часто называют колыбелью мировой цивилизации. И в числе прочего — о том, как, сообразуясь с Солнцем, ведут свой счет времени египтяне. От внимания Цезаря не укрылся и задуманный при царе Эвергете преобразованный и весьма точный календарь. Цезарь не мог не оценить его достоинств и преимуществ перед римским способом времяисчисления. Римляне той поры пользовались лунно-солнечным календарем, с достоинствами которого читатели уже знакомы. Однако в Риме не дошли еще до той стройности, какой обладали греческие календари, основанные на 19-летних циклах Метона с последующими поправками. Там почти так же, как и в Древнем Вавилоне, жрецы попросту вводили время от времени дополнительные дни в году и тем вносили немалую путаницу во все расчеты и соображения своих сограждан. Цезарь, который в молодости некоторое время сам был верховным жрецом, решил с этой путаницей покончить. Помочь ему в столь важном и нужном деле должен был один из наиболее видных математиков египетской столицы Александрии по имени Созиген. По приглашению Цезаря, ставшего к этому времени всевластным повелителем Римской империи, Созиген приехал в Рим. И там в 46 году до Р. X. представил Цезарю новый календарь. Собственно говоря, то был тот самый календарь, который пытался установить царь Птолемей Эвергет: чередование трех лет по 365 дней с четвертым, увеличенным на одни сутки. Вводя новый календарь, Цезарь, однако, не последовал примеру египтян с их одинаковыми 30-дневными месяцами и пятью или шестью дополнительными днями: месяцы в новом календаре Цезарь повелел сохранить прежние, римские, вместе с их именами, лишь увеличив многие из них на один день — так, чтобы вместо 354 дней, получавшихся по лунному счету, в году оказалось бы их 365 или 366. А имена римских месяцев восприняли позже многие народы, в том числе и наш. При этом получилась, правда, некоторая несообразность, связанная с тем, что начинать год Цезарь повелел не с марта, как прежде, а с января (по-латыни йануа рис — в честь бога Януса, которого почитали как покровителя дверей и вообще всякого начала и конца и изображали потому с двумя лицами, обращенными в разные стороны). За йануарисом следовал фебруарис — от слова фебруа (очистительная жертва): в этом месяце у римлян было принято приносить жертвы их богам, чтобы умилостивить их на весь предстоящий год, который начинался в следующем месяце. Его называли мартиус в честь бога войны Марса. Затем наступал априлис, означающий теплый, солнечный. Далее шли месяцы майус (от имени богини земли Майи) и йуниус — его посвящали верховной богине Юноне. А вот дальше как раз и пошла несообразность, удержавшаяся и потом: за йуниусом шел месяц квинтилис, в дословном переводе пятый — он и был пятым при мартовском счете, а по январскому стал седьмым. Правда, его вскоре стали назвать йулиус в честь Юлия Цезаря. Переименовали и месяц секстилис (шестой) в честь наследника и преемника Юлия Цезаря — его внучатого племянника Октавиана, принявшего титул Август, означающий священный. Аугустусом и стал теперь называться восьмой по счету от января месяц. Зато дальше, до самого конца года все опять оказалось перепутанным: седьмой по имени месяц (септембер) стал девятым, восьмой (октобер) — десятым. Так же изменилось и положение девятого (новембер) и десятого (децембер) месяцев. Из этого перечисления хорошо видно, что употребляемые в русском языке названия месяцев все сплошь латинского происхождения. Разумеется, у наших предков в Древней Руси были и свои собственные названия месяцев, связанные с природой: так, месяц лютых морозов — февраль — так и назывался лютый. А май, когда землю начинает покрывать своим зеленым ковром трава, именовался травень. Листопадом звали октябрь, а студеный декабрь имел имя студень. Сходные названия месяцев сохранила одна из ветвей русского народа — малороссы, иначе украинцы*. А теперь самое время совершить еще одно путешествие в область языкознания, чтобы понять некоторые слова, связанные с этим и вообще всяким календарем, а заодно и поговорить о том, почему, как и откуда пошло и само понятие календарь. Начнем, однако, со слова високосный — наши читатели, вероятно, знают, что так именуется каждый четвертый год — тот самый, продолжительность которого составляет 366 дней. История этого названия любопытна. Дело в том, что у римлян было принято обозначать дни месяца примерно так, как мы говорим о часах: например, без пяти два или без двадцати четыре. А римляне и о днях говорили: такой-то день до календ. Календами же они называли первые дни каждого месяца {мартовские календы — это 1 марта, майские — 1 мая и так далее). Календы происходят от глагола калео — объявляю: о начале каждого месяца в Риме во всеуслышание объявляли особые глашатаи. Наш наблюдательный читатель наверняка уже понял, что со словом календы связано и понятие календарь. Это и впрямь так. Только латинским словом календариум поначалу обозначалось нечто совсем другое, а именно — долговые записи: в Риме существовал закон, в силу которого должники были обязаны возвращать свой долг или платить по нему проценты именно в начале месяца. Позже слово календарь уже в близком к нашему пониманию перешло в другие языки, а у нас в России стало употребляться с начала XVIII века. И не только слово, но и то, что оно означает. Наши благочестивые предки в календаре как таковом не нуждались. Его заменял им Месяцеслов, иначе святцы — перечень святых, почитаемых православной Церковью, расписанный по месяцам и числам года. По праздникам и дням памяти святых вели русские люди счет времени. К ним приспосабливали и расписание полевых работ, и погодные приметы. Так, допустим, было подмечено, что о приближающейся весне можно судить по той погоде, которая окажется на 24 января — день памяти преподобной Ксении (это имя у нас чаще произносится как Аксинья). Говорили, например: “Какова Аксинья — такова и весна”. И в самом деле — этот день (по новому стилю 6 февраля) почти всегда даже и сейчас дает возможность предсказать более или менее точно — окажется ли весна погожей или наоборот — с пасмурными и ненастными днями. На день великомученика Георгия Победоносца 23 апреля (6 мая по новому стилю) полагалось начинать ранний посев яровой ржи. В тот же день первый раз выгоняли стадо на пастбище, причем легонько подхлестывали коров веточкой вербы, освященной в церкви в день Вербного Воскресения. Сеяли хлеб на Бориса и Глеба 2 мая (15 мая по нынешнему счету). А вот огурцы сажали обычно на мученика Фалалея (20 мая / 2 июня), а на следующий день — равноапостольных Константина и Елены (Олены в народном произношении) — сеяли лен, а также гречу и позднюю пшеницу. Досаживали и огурцы. И приговаривали при этом: “Льны Олене, огурцы Константину”. Все это показывает, какой глубоко воцерковленной была от века Русь даже в чисто житейских своих делах и заботах. Но даже и сейчас люди благочестивые, чаще всего пожилые, сохраняют такое обыкновение, предпочитая соразмерять время не с ничего не говорящими уму и сердцу числами, а с событиями церковными. И уж раз произнесено слово число, отметим попутно, что есть в нашем языке слово, равноценное понятию календарь, — очень часто календари, особенно отрывные, называют численниками. Вернемся, однако, к слову високосный. Дополнительный день каждого четвертого года римляне в силу своих поверий вставляли поначалу не в конце февраля, как это стало делаться позже и как поступаем сейчас и мы, а тотчас следом за 24-м его числом: римляне почему-то предполагали, что их ревнивые и мстительные боги не заметят такой своевольной проделки. Дополнительный день у них назвался “Бис секто анте календе мартии” — дословно “дважды шестое перед мартовскими календами”. Длинное это обозначение вскоре сократили до первых двух слов, а год, когда такое число появлялось, стали называть биссектильным. По привычке название удержалось даже после замены “дважды шестого” просто 29-м числом февраля. Без перевода его заимствовали и другие народы, произнося, однако, чуть иначе — в соответствии с правилами своих языков. У греков в Византии оно звучало как виссектос. Прейдя вместе с Православием и православным календарем к нам, название превратилось в сочетание год високосный. Кстати, люди суеверные почему-то считают, что такие годы приносят всяческие несчастья. Но мы надеемся, что наши православные читатели не станут разделять эти ничем не обоснованные опасения, осуждаемые Церковью вместе со всеми другими пустыми и ложными суевериями. Рожденный по воле Юлия Цезаря календарь стал обязательным во всех частях Римской империи. По юлианскому календарю вели счет времени на всем ее обширном протяжении. Правда, в иных местах наряду с ним продолжали употребляться и местные, в основном лунно-солнечные календари, особенно в тех случаях, когда речь шла о событиях и праздниках, связанных с верованиями народов, населявших империю. В частности, прежний счет времени в своей среде вели жители Палестины. Так что в годы земной жизни Господа нашего Иисуса Христа по Луне и Солнцу сверяли время своих праздников жители той земли,которая стала Святой благодаря рождению на ней Спасителя всего человечества. Это обстоятельство важно отметить, потому что впоследствии лунно-солнечный календарь стал важным подспорьем для исчисления дня празднования Его Светлого Воскресения. Впрочем, о том нам еще предстоит особый разговор. Пока же подведем итог сказанному о юлианском календаре. Четкость и стройность — вот главные его достоинства. И бесперебойная равномерность: в самом деле, каждые три года подряд в любом из них насчитывается 365 суток. Каждый четвертый год на сутки длиннее. По прошествии же четырех лет все повторяется сначала — и так всегда, на протяжении сколь угодно длительного времени. ВРЕМЯ ВСЕПОБЕЖДАЮЩЕЙ ИСТИНЫ В 312 году от Рождества Христова произошло великое событие, преобразившее весь ход мировой истории. Именно в том году император Константин Великий отменил все запреты и ограничения, которые тяжким грузом лежали до того на христианстве. А вскоре оно сделалось государственной религией Римской империи. Одним из следствий этого стало принятие Вселенской Церковью счета времени по юлианскому календарю, действовавшему в империи уже не первое столетие. Юлианский календарь стал одной из основ того самого православного календаря, по которому и ныне живет и несет свое благодатное служение православная Церковь в нашей стране (а также многие другие поместные братские Церкви). Можно не сомневаться, что у многих наших читателей сразу же возникает вопрос: в чем же различие между православным церковным календарем и просто календарем юлианским? Ответим сразу: счет дней, месяцев и лет в обоих календарях полностью совпадает. Однако, церковный календарь — это не просто способ исчисления времени. Отражая его естественное течение, церковный календарь вдобавок выстраивает весь годовой богослужебный круг, иными словами, порядок служб на протяжении целого года, в строгом соответствии с правилами и канонами веры, со Священным Писанием и Священным Преданием, с заветами Отцов Церкви и решениями Вселенских Соборов. Мы уже говорили о Месяцеслове — распределении дней памяти святых угодников Божиих по числам и месяцам года. Месяцеслов — неотъемлемая часть церковного календаря. Но ничуть не меньшее, а, пожалуй, даже большее значение имеет в нем определение дней церковных Праздников, из которых одни — неподвижные — имеют раз навсегда закрепленное за ними место в году, другие же — подвижные — приходятся в разные годы на разные числа и даже разные месяцы. Самый главный и самый важный из них — Светлое Христово Воскресение, иначе Пасха. Именно от него отсчитываются все остальные подвижные Праздники. Да и весь ход богослужений года зависит от того, когда отмечается Пасха. Определяется же Пасха по строгим и точным правилам особой церковной науки, именуемой Пасхалией (Пасхалией же обычно называют и те таблицы, где заранее, на много лет вперед помещаются вычисленные по этим правилам дни Светлого Христова Воскресения, а часто и все остальные подвижные Праздники). Именно с включением Месяцеслова и Пасхалии календарь становится церковным. Более 12 веков церковный календарь был единым для всех христиан. Он и сейчас принят нашей Церковью. Потом появились и другие церковные календари. И это весьма прискорбно, потому что по-настоящему истинным и правильным может считаться только он. Другие же календари связаны с грубыми нарушениями и отступлениями от незыблемых канонов христианства. Итак, главным условием истинности церковного календаря является правильное определение дня, в который следует совершать празднование Светлого Христова Воскресения. Определить же его можно лишь при обращении к истории земной жизни Спасителя. Мы же уже говорили: что Его земная жизнь соотносилась с принятым тогда на Святой Земле лунно-солнечным календарем. По такому календарю вычислялась и ветхозаветная, иудейская Пасха. А Священное Писание говорит, что с ветхозаветной Пасхой неразрывно соединены страдания Господа, Его крестная смерть и последовавшее за ней Его Воскресение из мертвых. Воскресение Христа — это главное событие во всей истории человечества. Вера в него является первоосновой христианства во все времена. И потому день Светлого Христова Воскресения стал самым значительным и почитаемым из всех церковных Праздников с первых лет существования христианства. Однако вначале у христиан еще не было единого мнения о том, как правильно и праведно следует определять такой день. Иные полагали, что поскольку день смерти Спасителя пришелся на дни ветхозаветной Пасхи, то и христианская Пасха должна отмечаться в те же дни. Другие обращали внимание на дни недели, когда происходили все эти скорбные и радостные события. Они же происходили в такой последовательности: в пятницу Спаситель был распят, умер и был погребен. Всю субботу Его Пречистое тело пребывало во гробе, а в начале следующего за субботой дня Он воскрес. Следовательно — считали последователи такого мнения — и отмечать Воскресение Спасителя следует непременно в день, следующий за субботой, то есть в день воскресный. Обращали внимание и на то, что пасха иудеев отмечается весной и непременно — не считая весьма редких исключений — непосредственно в полнолуние. Таким образом, в единое целое неразрывно увязывались определяющие правильность празднования христианской Пасхи канонические условия. Возможно, иные из наших читателей скажут: “А нужны ли все эти сложные построения? И не проще ли было бы взять тот самый день, когда Спаситель воскрес и отмечать его как день Христовой Пасхи?” Увы, это совершенно невозможно по многим причинам. Прежде всего, ни день крестной смерти Господа, ни тем более Его Воскресения не был точно отмечен по юлианскому календарю, хотя в то время римляне владели Палестиной. Не отмечен уже хотя бы потому, что в Воскресение Иисуса римляне тогда не поверили. Да и казни одного из бродячих проповедников, каким они Его считали, они не придали особого значения. Тем более трудно было бы ждать точных указаний от иудейских источников: ведь большинство иудеев не приняли спасительного учения Христа, отвернулись от Него и позже с нескрываемой враждой относились ко всему христианскому. Некоторая недосказанность, вообще свойственная всему тону повествования Священного Писания, не позволила и историкам с бесспорной точностью определить дату смерти Иисуса на Кресте. Самое же главное заключается в том,что если бы такая дата была совершенно точно установлена, ее нельзя было бы считать истинным днем для празднования христианской Пасхи. Вы спросите — почему? По очень важной причине. Ведь у церковных праздников — а у Пасхи Христовой в особенности — есть существеннейшее отличие от праздников светских. Светские, как правило, представляют собой годовщины неких памятных и важных событий, которые некогда произошли и сами по себе остались в прошлом. Взять, к примеру хотя бы один из самых почитаемых в нашем народе праздников — День Победы над Германией, отмечаемый ежегодно 9 мая. Победа пришла в 1945 году и навеки осталась именно в нем. Мы о ней вспоминаем, почитаем память тех, кто сражался и победил, но никто не может сказать, что та Победа совершается непосредственно у нас на глазах. Календарь отмечает годовщины этого великого события. Само же оно связано именно с тем числом — и более ни с чем. Редко кто, даже из фронтовиков, вспомнит, каким днем недели было 9 мая в 1945 году (кстати, пришлось оно на среду). Но никому и в голову не придет отмечать праздник именно в среду. День недели в данном случае ничего не меняет в сути праздника. Совсем другое дело — праздники церковные. Да, конечно, и в их основе лежат события, которые произошли однажды, в свое время. Но они принадлежат вечности, а следовательно неизменно каждый год воспринимаются сознанием верующих как происходящие, говоря церковным языком, ныне и присно и во веки веков, то есть, переводя это на наш современный язык, сейчас и всегда и во все века. В иных случаях и здесь малосущественно — в какой день недели они случились. Это относится к таким событиям Священной истории, которые не были протяженными повремени, — таковы, например, Рождество Христово, Рождество и Успение Его Пречистой Матери, Крещение Господне. Таковы и дни, связанные с житием угодников Божиих, память которых чаще всего связана с днем их кончины, знаменующей их переход из жизни земной, временной, в жизнь вечную. И отмечая память всех подобных событий, Церковь соотносит их только с их местом в году. Другое дело — Светлое Христово Воскресение и другие подвижные праздники. Полнота представления о них требует, чтобы в праздновании их не искажался бы не только смысл, но также последовательность и взаимосвязанность происходившего. Последнее условие не удается соблюсти, если в совершении празднества не станут приниматься во внимание дни недели. Иными словами, церковные праздники символически воспроизводят события, которым посвящены. Можно еще сказать, что различие у церковных и светских праздников примерно такое же, какое имеет между собой икона и любое светское изображение — картина, гравюра, рисунок или даже фотография. Не будем особенно глубоко вдаваться в это различие. Скажем только, что законы воспроизведения изображения в светском искусстве таковы, что зритель наблюдает изображенное в его произведениях со стороны, извне. Иконное же изображение строится так, что взирающий на него человек неминуемо как бы включается внутрь иконного пространства (кстати сказать, именно потому восприятие икон намного сложнее, чем рассматривание обычной живописи или рисунка, и требует особых навыков, первый из которых — молитвенное сосредоточение на духовном содержании изображенного на иконе). Не извне, а с чувством собственной сопричастности к тому, о чем говорит церковный праздник верующему человеку, он им и воспринимается. А отсюда и непременное условие, чтобы были в нем воспроизведены события в должной и строгой последовательности и взаимосвязанности. И чтобы дату празднования можно было бы точно отметить по календарю. Споры и разногласия среди христиан, связанные с празднованием Пасхи, продолжались вплоть до 325 года по Р. X. А в тот год император Константин Великий — святой и равноапостольный, как называет его Церковь, — созвал первый в истории Вселенский Собор — собрание епископов и других священнослужителей для обсуждения и принятия силой их разума и внушением Святого Духа важнейших и неотложных для Церкви решений. Собор происходил в городе Никее (теперь этот город называется Изник, а располагается он в пределах современной Турции). На Соборе было принято много постановлений и правил, касающихся церковной жизни, те положения и правила, которыми надлежит руководствоваться христианам при исчислении дня Светлого Христова Воскресения. Сведенные воедино, они как раз и составляют основу нашей Православной Пасхалии, определяя свод приемов, которыми такое; исчисление производится. Разработали Пасхалию православные астрономы и математики египетского города Александрии, города, славившегося высоким уровнем своей науки, признанным центром учености всего тогдашнего мира. И потому наша Пасхалия зовется еще Александрийской. Благодаря ей вот уже более 1600 лет мы можем правильно и точно рассчитывать время прихода Пасхи. Правила, заложенные в основу Пасхалии, таковы: праздновать Пасху надлежит непременно весной, после первого весеннего полнолуния в ближайшее к нему воскресение. Еще одно обязательное правило заключается в том, чтобы Пасха христианская наступала обязательно после Пасхи иудейской. В таком правиле не заключается никакой враждебности к евреям — просто воскрес Иисус ни до, ни во время Пасхи иудеев, а именно после нее. И еще одно уточнение, связанное с понятием о весне. Всем известно, что это время года приходит в разных странах в разное время, да и в одной и той же стране может она наступать то раньше, то позже. Самым же верным и постоянным признаком весны является день весеннего равноденствия — тот самый день, когда Солнце восходит точно на востоке, а заходит точно на западе. В этот день продолжительность светлого и темного времени суток одинаковая, то есть сутки делятся на равные части. Во времена Никейского Собора равноденствие приходилось на 21 марта по юлианскому календарю. Этот день и приняли как расчетный для определения весны. Во второй части нашей книжки мы познакомим читателя с простыми и легкими приемами вычисления даты Пасхи. Пока же лишь ограничимся упоминанием о том, что в ходе пасхальных исчислений мудрым Александрийским отцам пришлось обратиться к тому самому 19-летнему циклу Метона с поправкой Калиппа, о котором наш читатель уже знает: ведь только так можно было установить дату того полнолуния, которое приходится на 21 марта или следует за ним. А найти ближайший к такому полнолунию воскресный день помогает четкая ритмичность юлианского календаря. Еще в самом начале его использования было замечено, что четыре раза в каждые 28 лет любой день года приходится на один и тот же день недели. Промежуток в 28 лет назвали солнечным кругом и по нему устанавливали положение в неделе дня полнолуния. Ближайшее же воскресение и становилось днем празднования великого празднования. Установлением Пасхалии Церковь получила возможность вести свой счет времени совершенно особенным образом. Этот счет лишь в небольшой степени связан с мирским, а определяется всецело временем наступления Пасхи Христовой. Этот светлый Праздник и начинает, и завершает богослужебный год. Он всегда, в отличие от светского, состоит из целого числа полных недель. И каждая из них имеет свое собственное богословское содержание. Например, сорокадневному Великому Посту, вслед за которым приходит Пасха, предшествует несколько подготовительных недель, первая из которых — Неделя мытаря и фарисея — бывает за 70 дней до Пасхи. Неделями же ме-рится и сам Великий Пост, и следующий после Светлого Христова Воскресения промежуток времени до наступления Праздника Святой и Животворящей Троицы. Еще неделя — и отмечается Неделя Всех святых. А с наступающего вслед этому воскресному дню понедельника Церковь исчисляет и порядок ежедневного чтения отрывков из Евангелия, и характер церковного пения. Неделями потом измеряется время приближения к следующей Пасхе — всегда и неизменно семидневными промежутками. В этом смысле иногда говорят, что Церковь и ее год не зависят от календаря. Это и впрямь так, но без календаря, притом именно календаря юлианского, нельзя правильно вычислить день Святой Пасхи. А следовательно, и определить границы церковного богослужебного года, величина которого может колебаться от 50 до 54 седмиц (это слово принято Церковью для обозначения промежутка времени в семь дней — от воскресенья до воскресенья). Здесь мы прервем на время свое объяснение, чтобы вернуться к нему во второй части. Отметим только, что Александрийские отцы приняли весьма действенную меру, чтобы с течением времени стало попросту невозможно праздновать Пасху вместе с иудеями. Для этого они вполне сознательно пренебрегли поправкой Гиппарха к лунно-солнечному циклу (о ней мы тоже рассказывали). Поэтому каждые 304 года расчетное время полнолуния сдвигалось на одни сутки вперед (к лету) по отношению к действительному, иначе говоря, астрономическому полнолунию, точнее определяемому как раз по правилу Гиппарха. Иудеи же пользовались такой поправкой. Так что и Пасха их постепенно отставала от вычисленного по правилам Александрийскими отцами условного значения полнолуния. “Но ведь это отступление от астрономической точности!” — возможно, скажут иные из читателей. “Да, так оно и есть”, — ответим мы на их замечание. Но в любом календарном счислении всегда применяются какие-то условные допущения. И с абсолютной и непоколебимой точностью по отношению к небесным светилам выполнить его невозможно ни теоретически, ни тем более практически. Александрийские пас-халисты, ученейшие люди своего времени, это прекрасно понимали. А потому и прибегли к введению расчетных, а не фактически наблюдаемых и постоянно изменяющихся величин. Не смущало их и то, что само весеннее равноденствие тоже не остается навсегда привязанным к одной и той же дате. Куда важнее было для них разработать стройную и понятную систему пасхальных расчетов. Они со своей задачей справились блистательно. Истинность определения Пасхи посредством именно Александрийской Пасхалии на протяжении многих веков ежегодно подтверждается дивным знамением свыше. Знамение это — схождение Благодатного Огня на Гроб Господень в главном из иерусалимских храмов. Он сходит всегда в канун Светлого Христова Воскресения. Теперь уже не только паломники, стекающиеся туда со всего света, могут своими глазами видеть великое чудо: вот уже несколько лет его показывают по телевидению, так что, наверное, многие из наших читателей были его свидетелями. Благодатный Огонь нисходит с неба в пещеру Живоносного Гроба Господня в виде небольших огненных шариков. Иерусалимский Патриарх зажигает от него свечи, которые передает находящимся в храме богомольцам. Огонь этот и вправду необычайный: в первое время он совершенно не обжигает, так что многие из присутствующих в храме могут умываться им. В последние годы нарочно для того посланные представители нашей Церкви имеют возможность доставить Благодатный Огонь в Москву на ночное пасхальное богослужение (его привозят на самолете). Сам Бог свидетельствует этим чудом Свое благоволение православному Празднику: однажды в XIX веке случилось так, что инославные решили завладеть Благодатным Огнем. Они не допустили православных в храм. И Небесный Огонь вышел тогда из колонны, стоящей снаружи, — там, где собрались в тот час православные. И сегодня можно видеть эту треснувшую и опаленную колонну. С тех пор никто уже не дерзал посягнуть на православную святыню. Тем более никогда не было явления Благодатного Огня на Пасху, исчисленную по каким-либо другим правилам. А именно такова Пасха западных христиан — католиков и протестантов. ПОРОЖДЕНИЕ НЕПОМЕРНОЙ ГОРДЫНИ Если столь существенны, как мы сейчас убедились, чисто научные, иными словами, светские недостатки григорианского календаря, то с точки зрения духовной они попросту вопиющи. И сказывается это прежде всего и главным образом в григорианской Пасхалии. При разработке ее католики без всякого смущения нарушили одну из главных Божиих заповедей, а именно вторую. Вот как она звучит: “Не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею: да не поклонишася им, ни послужиши им“. Известно нашим читателям и то, что кумир — далеко не обязательно каменный или деревянный идол, какие бывают у язычников, а сплошь да рядом явления и качества совсем другого порядка: деньги или иное богатство для человека жадного, ненасытная утроба для обжоры и лакомки, модное тряпье для франтов и щеголих, собственное “я” для гордецов — и еще многое другое. У григорианцев же кумиром стала астрономическая точность во что бы то ни стало. Добившись на долгое время совпадения первичной точки отсчета в Пасхалии — даты 21 марта — с астрономическим равноденствием, подручные римского папы создали зато такое положение, что весьма нередко день, назначаемый ими для Светлого Христова Воскресения может опережать — не совпадать даже, а именно опережать! — Пасху иудейскую, что, как мы помним, было строжайше воспрещено Отцами Никейского Собора и последующими решениями Вселенской Церкви. А в иных случаях григорианская и иудейская Пасха могут наступать одновременно. Вызвано это тем, что Пасха иудейская, как мы уже говорили, исчисляется по лунно-солнечному календарю и приход ее колеблется в определенном промежутке солнечных дней. По правилам иудейских законоучителей этот промежуток имеет строго установленные пределы. В настоящее время он заключен между 26 марта и 25 апреля по “новому стилю”. А при использовании григорианской Пасхалии 21 марта легко может оказаться тем самым днем весеннего полнолуния, в ближайшее воскресение после которого католики будут отмечать свою Пасху. Так что, окажись 21 марта субботой, пятницей, четвергом или даже средой, воскресенье наступит до 26 марта. Возможны и другие сочетания, при которых произойдет нечто подобное, и католическая Пасха опередит иудейскую. А это — серьезнейшее нарушение требований Святых Отцов. Между тем в любом 19-летнем лунном цикле такое происходит обязательно трижды. Совпадения же дат Пасхи случаются из-за того, что по правилам иудейской религии в некоторых случаях их празднество сдвигается с истинного астрономического полнолуния на день вперед. Так бывает, если полнолуние падает на понедельник, среду или пятницу. А невозможность отмечать иудейский Новый год в среду, пятницу и воскресенье дает подчас дополнительный, тоже суточный сдвиг. В минувшем XX веке католики и иудеи четырежды праздновали Пасху одновременно — в 1923, 1927, 1954 и 1981 годах. Ясно, что большинство православных людей никогда не согласятся со столь явными расхождениями григорианских исчислений с самими основами учения Святых Отцов о Пасхе. И уже поэтому наша Церковь не может перейти на “новый стиль”, сколько бы ни призывали ее к этому люди недостаточно осведомленные, а подчас недобросовестные. Отношение же Православия к григорианской Пасхалии хорошо выразил на рубеже XIX и XX веков видный русский астроном профессор Е. А. Предтеченский: “Позднейшая римская Пасхалия, принятая теперь Западной Церковью, является по сравнению с Александрийской до такой степени тяжеловесною и неуклюжею, что напоминает лубочную картинку рядом с художественным изображением того же самого предмета. При всем том эта страшно сложная и неуклюжая машина не достигает еще и предположенной цели”. Жизнь дала и вполне наглядный пример тому, как трудно — да что там! — просто невозможно сочетать “новый стиль” с православным благочестием. Мы уже упоминали, что незадолго до окончания Первой мировой войны или вскоре после ее завершения целый ряд православных поместных Церквей были вынуждены перейти на него. Именно тогда власти государств, расположенных на Балканах, приняли вместо юлианского григорианский счет времени. Их понудило к этому сильнейшее давление извне со стороны мировых держав и влиятельных международных, в первую очередь финансовых, кругов. Жесточайший нажим был оказан и на поместные Церкви этих стран. Противостоять ему священноначалие этих Церквей не смогло. К тому же сторонником календарных нововведений оказался и тогдашний глава Константинопольского Патриархата Мелетий IV Метаксасис — человек, не скрывавший своей симпатии ко всему, что исходило с Запада и даже, как подозревают многие исследователи, тайный масон.
Просмотры (2355)